Вслед за мятежным Гецем выплыла из туманов прошлого и встала перед внутренним взором Гете загадочная фигура доктора Фауста. «Чернокнижник и чародей», Фауст жил в те же времена, что и рыцарь с же лезной рукой. Он дышал воздухом того же беспокойного столетия.

Жажда высшего знания томила Фауста, она заставила его скитаться из города в город, она толкала его преступить грани дозволенного и заняться «тайными» науками.

Гете читал предание о жизни Фауста в немецких «народных книгах», он видел кукольную комедию о докторе Фаусте на ярмарочных подмостках. На сюжет этой легенды была написана пьеса английского писателя XVI в. Марло.

Действительность соединилась в образе Фауста с легендой, их было невозможно разъять. Легенда гласила, что Фауст заключил договор с чертом, чтобы добиться высшего могущества, постигнуть сокровенные тайны бытия. К чему же пришел он в своих исканиях и в чем действительно заключена высшая истина? Образ искателя истины все вырастал в сознании Гете. Первые наброски будущей трагедии он сделал в 1773 г.

И другие замыслы возникли у него в это время: трагедия об Эгмонте, герое освободительной борьбы Нидерландов в XVI в., и трагедия о Прометее, самом величественном из непокорных гениев, созданных воображением человечества.

Гордое непокорство, стремление уподобиться творящему божеству, воля к подвигу - прометеев огонь, он не угасал и не угаснет в людях даже в самые страшные и темные эпохи жизни человечества. Искра этого огня горела в чернокнижнике Фаусте, прометеево пламя освещало трудные дороги первооткрывателей - мучеников науки, героев освободительной борьбы, творцов и подвижников.

Трагедию «Прометей» Гете не закончил, до нас дошли лишь ее фрагменты.

Сердце, пламенеющее любовью к земле и людям, «бьется в монологе Прометея, обращенном к Зевсу:
О, только б моя земля стояла крепко, И хижина, что выстроил не ты, И мой очаг, что я воспламенил Тебе на зависть.
Вызов и обвинение бросает Прометей небесному владыке:
Мне тебя чтить? За что?
Разве смягчил ты мученья
Обремененного?
Разве утишил ты слезы
Страхом томимого?

Нет. Люди не должны покоряться богам. Не вздохами, молитвами и жертвами, а собственными руками добывают они все блага и радости жизни. Пусть же род людской уподобится Прометею:

Пусть страждут, пусть плачут,
Пусть знают радость и наслажденье
И тебя презирают, Как я!

Монолог Прометея с его «взрывами чувств», смелостью мысли, свободной формой стиха - высокий образец философской лирики молодого Гете.